Вряд ли у Франко, Салазара, «черных полковников» вообще наберется достаточно новых, тем более юных сторонников, способных стать силой и представлять угрозу. Но сторонники найдутся и находятся у тех идей, которые когда-то привели диктаторов к власти и позволили долго ее удерживать. Назвать свою страну, свой народ, свою цивилизацию исключительными и противопоставить их остальным — этот механизм до сих пор работает. Обвинить в своих проблемах внешних врагов и их внутренних пособников — инструмент, который редко дает сбои. Сказать, что нас не любят за то, что мы лучше, честнее, глубже, праведнее, духовнее, и на этом основании позволить себе ненавидеть других — отличный план.
Объявить несогласных предателями и агентами внешних сил оказывается соблазнительным не только для диктатур. Так и тянет передать ответственность за себя великому воину или мудрецу и потом верить им во всем. А воинам весьма сподручно от имени простых людей бороться с элитой, богатыми, умными и вообще всеми, кому «надо больше других», кто не хочет «как все».
Назвать свою страну, свой народ, свою цивилизацию исключительными и противопоставить их остальным — этот механизм до сих пор работает. Обвинить в своих проблемах внешних врагов и их внутренних пособников — инструмент, который редко дает сбои. Сказать, что нас не любят за то, что мы лучше, честнее, глубже, праведнее, духовнее, и на этом основании позволить себе ненавидеть других — отличный план.
Остается ответить на главный вопрос: зачем высокопоставленные представители правящего режима собственноручно начали и довели до логического конца процесс, который привел их к потере монополии на власть?
В любой ситуации, когда неясно, что делать с настоящим, есть искушение начать разбираться с прошлым
Тогда же Франко одним из первых предложил этому парадоксу самоуверенное объяснение: представителей разных религий, независимо от крови и языка, сближает совместное противостояние врагам веры и традиционных ценностей. Ими Франко считал не только коммунистов и прочих левых, но и «масонов» — термин, который для него обозначал либералов в широком смысле слова
Португальцы как до него, так и при нем были гражданами одной из беднейших стран Европы, но сравнивали свою жизнь не с другими странами, а с тем, как жили до его прихода, и видели улучшения.
Назвать свою страну, свой народ, свою цивилизацию исключительными и противопоставить их остальным — этот механизм до сих пор работает. Обвинить в своих проблемах внешних врагов и их внутренних пособников — инструмент, который редко дает сбои. Сказать, что нас не любят за то, что мы лучше, честнее, глубже, праведнее, духовнее, и на этом основании позволить себе ненавидеть других — отличный план.
Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:
Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,
Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;
Так человеки: сии нарождаются, те погибают.
А потому, что чехарда правительств в сочетании с бедностью, раздутой национальной гордостью и американской поддержкой хоть черта лысого, лишь бы назвался антисоветским
Сторонники трансформации режима решали одну задачу разными способами. К 60-м гг. XX в. негласный пакт, который объединял франкистскую элиту, сплачивая победителей пролитой кровью побежденных, начал ослабевать. Его постепенно заменял пакт карьерный, по формуле «свобода в обмен на успех».
Представители нового поколения номенклатуры не участвовали в гражданской войне, ни в кого не стреляли, и никто, за исключением ультралевых и баскских боевиков, не стрелял в них. Молодые аппаратчики не были ни палачами, ни жертвами, они просто делали карьеру в той системе, которая им досталась, и не имели веских причин считать половину страны своими врагами. Единственной проблемой оставалось сохранение карьеры. Как в случае демонтажа системы, которая привела их наверх, удержаться там? Как сделать карьеру, чтобы ее результат признавали и противники власти? Как не стать объектом мести и люстраций
