— Ты не отвечал на звонки, — сказала она.
— Я хотел видеть твое лицо.
— Это не причина не отвечать на звонки.
— В молодости я решила, что никогда не буду сплетничать, и всегда придерживалась этого решения.
Неужели их привычному легкому подтруниванию за столом больше не бывать?
посмеиваясь над потугами ма
Теперь, строя планы, Джим понимал, что сам похож на своего худшего клиента, который знает, что ему не следует этого делать, но упрямо делает, прекрасно понимая, сколько неприятностей повлекут его поступки. Он привык слушать, как мужчины изображают крутых, хвастаются своими деньгах, или девушкой, с которой скоро обручатся, или сыном, сколотившим в Англии состояние. Джим знал, что должен улыбаться и кивать. И что почти всё это фантазии.
Он считал, что поскольку владеет пабом, то разбирается в людях. Каждый вечер за стойкой Джим изучал посетителей, которые сознавали, что им давно пора домой или что следующий бокал будет лишним. Он наблюдал, как они совершают бессмысленные действия, не желая прислушиваться к доводам рассудка. И он настолько к этому привык, что почти не задумывался.
— Я часто спрашиваю Господа, — замечала Эйлиш, — что еще я могу сделать, чтобы облегчить жизнь мужу и сыну?
— Меньше разговоров и больше телевизора, — отвечал Ларри.
Странно, в этом году у него даже нет времени погрустить! Но время придет.
Это доказательство — на случай, если он нуждался в доказательствах, — что у Эйлиш есть собственная жизнь, что она замужем за другим мужчиной, что у них никогда не будет общих детей и время для того, что могло бы сложиться у него с Эйлиш или с Нэнси, упущено. Он, в отличие от них, позволил жизни пройти мимо.
