– Дело короля – быть ведущей стороной.
Облегчение волной обрушилось на Алукарда, а вслед за ним нахлынул жар, когда Рай погрузил пальцы в его волосы, натыкаясь на серебряные застежки. Губы Рая коснулись его шеи, тепло разлилось по коже
– Я же говорила, полу…
Келл не дал ей договорить: он взял ее лицо окровавленными ладонями и поцеловал, глубоко, горячо.
Чистая магия не знает себя. Она везде. Это сила природы, кровь нашего мира, мозг наших костей. Мы придаем ей облик, но ни в коем случае нельзя давать ей душу.
– Любовь и утрата, – сказал он, – как корабль и море. Всегда вместе. Чем больше мы любим, тем больше можем утратить. Но избежать утрат можно только одним способом: избегая любви. Каким печальным стал бы тогда наш мир…
Если хочешь перемен, сотвори их сам.
– Алукард! – послышался из-за двери голос Рая. – Пропусти моего брата, пока я не решил, что мне нужен другой охранник!
Алукард скривился, отвесил Келлу шутовской поклон и жестом указал ему на двери.
– Сволочь, – пробормотал Келл, проходя мимо него.
– Ублюдок, – в спину ему ответил волшебник.
Королевская стража охраняла покои повелителя, а кроме стражников у дверей стоял Алукард, небрежно прислонясь к косяку и листая какую-то книгу.
– Это, по-твоему, называется – охранять короля? – спросил его Келл.
Тот перевернул страницу, подчеркнуто не глядя на антари.
– Не учи меня делать мою работу.
Я потерял отца и мать. Я потерял многих близких, а также далеких, которые могли бы стать близкими. И стольких подданных, что не сосчитать. Я не хочу потерять еще и тебя.
– Скажи, тебя не сводит с ума осознание, что ты всегда будешь слабейшим?
Рай подошел к камере, накрыл ладони девушки своими, пригвоздив их к железным прутьям.
– Я жив, потому что мой брат силен, – холодно сказал он. – А ты жива только потому, что твой брат мертв.
По губам Эмиры пробежала чуть заметная улыбка. И тут же исчезла.
– Я вырастила очень умного сына.
Рай взъерошил ладонью волосы.
– А заодно и меня.
