Наверное, от этих рассуждений за версту несло советской глупостью, привычкой всех учить и нежеланием учиться.
почитала книжку писателя Трифонова «Студенты», про незнакомую молодежную жизнь, космополитов и череду взаимных предательств;
Русские — мазохисты, они испытывают сладострастную тягу к мучению, лишь бы страдание было оправдано великой целью.
Впервые в мировой истории войну решили выиграть не на поле сражений, а на медийном поле; массовой смерти в 62-м предпочли массовую информацию.
Принесите еще пятьдесят. С николашкой. И, пожалуй, порцию икры.
– Ааа, хорошо
Официант принес мне заварочный чайник, блюдечко прозрачного варенья из черешни, поставил хрустальный стаканчик с нежными округлыми боками. И зачем-то рюмку коньяку, а к ней целлюлитный лимон, порезанный толстыми дольками и посыпанный белым и черным.
– Это что? – спросил я удивленно.
– Коньяк «Ширван». И николашка, – с еще большим удивлением сказал официант.
Русские — мазохисты, они испытывают сладострастную тягу к мучению, лишь бы страдание было оправдано великой целью. И значит, Советы начнут неуклонно восходить на вершины политики, теснить Америку, дразнить китайцев и менять мировой порядок. Победа обернется поражением...
Как сказал Хрущев Че Геваре, «право правом, а сила силой»; где сила, там особого ума не надо.
Подкидному дурачку не стать переводным; ни при каких обстоятельствах Хрущев не должен был оказаться в Кремле. Он мог стать бухгалтером южного треста, великим снабженцем при немце-управляющем, жуликоватым коммивояжером, одесским бандитом, столичным футболистом, директором коммерческого училища в Харькове, кем угодно, только не вождем.
Все хорошо, тетечка, отвечала Ирина Ивановна; все хорошо. Алеша пьет, зараза такая, бабу Маню тихонько похоронили, внук хороший мальчик, но бабушку в грош не ставит, а бабушка обожает мерзавца.
