Может быть, действительно я мертв? Я — тень?
Ты верный слуга, и, сколько бы я ни прожил, я не забуду, как ты разговаривал с голым.
Ежели он живым мне попадется в руки, у, Иона!..
расстроил и взбудоражил Иону голый.
можно было сидеть на крылечке сторожевого домика, курить и думать о разных старческих разностях.
Сосновским письмо, с каким этот князь (речь идет о князе Голицыне. — В. Л.) обратился к мужикам, живущим в его бывшем имении в Калужской губернии: „Грабьте, подлецы, все мое добро, грабьте. Только липовой аллеи не трогайте, которая моими предками посажена. На этих липах я вас, мерзавцев, вешать буду, когда вскоре в Россию вернусь"».
В самом центре громадной группы сидел невзрачный, с бородкой и усами, похожий на полкового врача человек[8]
что первой любви удостоил ее уже на склоне своих дней тот самый белолосинный генерал
Тускнея пятнами, с полотен вставала история рода с пятнами то боевой славы, то позора, любви, ненависти, порока, разврата
Видно, долго народ гнул спину, выпиливая эти штучки, чтоб потом тунеядцы на них ногами шаркали. Онегины... трэнь... брень... Ночи напролет, вероятно, плясали. Делать-то ведь было больше нечего.