в 1920 году министр по делам колоний Уинстон Черчилль предложил «научный метод» усмирения «мятежных племен» Курдистана. Он предлагал пустить ядовитый газ для подготовки к обстрелам деревень. Некоторые воспротивились этой идее, указывая, что крестьяне окажутся беззащитными, ведь они не обладают медицинскими познаниями в противоядиях. Возражая против «брезгливости в вопросе применения газа… против нецивилизованных племен», Черчилль провозгласил, что химический газ, который лишь недавно произвел такие опустошения и вызывал отвращение мирового сообщества во время Первой мировой войны, причинит лишь «неудобства или болезнь, но не смерть», так что это хороший способ деморализовать врага [165].
На деле же газ приводил к слепоте, убивал детей, больных и стариков. Как и Кирра, курдские деревни с легкостью зачистили сразу после применения газа. Согласно вечной тенденции вторично преступать законы честной войны после того, как их уже нарушили, в Курдистане впервые опробовали и несколько других бесчеловечных типов оружия — результаты оказались ужасающими.
Отравленные стрелы с хитроумно закрученными шипами уничтожили римскую армию в Армении в 68 г. до н.э., согласно историку Кассию Диону. Они имели неплотно прикрепленный второй наконечник, который обламывался и оставался глубоко внутри раны при попытке выдернуть стрелу [
Аконит — широко распространенное растение, и стрелы с отравленными им наконечниками изготавливали многие народы. Инуиты и алеуты перемалывали и ферментировали корни аконита для обработки стрел, как и айны на севере Японии; с
Укус настоящей гадюки, которую в Античности называли dipsas, вызывал неутолимую жажду и, согласно древним писателям, порождал ощущения жжения и разъедания плоти, так что жертвы чувствовали себя «объятыми пламенем, как на погребальном костре» [78].
Геракл присвоил себе природное оружие гидры — смертельный яд — и пропитал им стрелы.
Великий греческий врач I в. н.э. Диоскорид одним из первых отметил, что слово «токсичный» происходит от слова «стрела». Но при этом Диоскорид настаивал, что только варвары, а не сами греки прибегали к отравленному оружию.
Слово toxicon, «яд» в переводе с древнегреческого, восходит к слову toxon — «стрела». А латинское слово toxicum, как утверждается, образовано от taxus — «тис», поскольку первые отравленные стрелы смачивались соком ядовитых ягод тиса.
Именно Геракл, величайший герой греческой мифологии, изобрел первое биологическое оружие, описанное в античной литературе. Обмакнув свои стрелы в змеиный яд, он открыл не только ядовитое оружие, но и непредвиденные последствия его применения.
кто решился пустить в ход биохимическое оружие, должны пожинать его плоды и тонуть в «водовороте непредусмотренных последствий» [68]
Германцы чернили свои щиты и раскрашивали тела, а для сражений избирали «непроглядно темные ночи», писал Тацит. «Явление подобного замогильного войска вселяет во врагов такой ужас, что никто не может вынести зрелище столь чуждое и кошмарное». Этот древний вариант психологического оружия считался допустимым, честным способом боя, в то время как отравление, как поясняет Тацит и в других местах, нарушало старые римские принципы открытого честного сражения [64].
