– А вы ничего не знаете про женщину с родинкой на щеке?.. Дело в том, что сегодня ночью…
– Она тоже арестована, – не дав мне договорить, ответил лейтенант Каримов.
– Вместе с родинкой, – пошутил лейтенант Рахимов
Володька впился своими губами в мои губы.
– Эй! Воробей! – Я возмущенно заерзала. – Ты чего целоваться лезешь?
– Лежи тихо, Мухина, – зашептал он. – Я тебе делаю искусственное дыхание. Рот в рот.
В прихожую влетели два санитара с носилками.
– Что с ней? – спросил один из них у Володьки.
– На нее упал горящий шкаф.
– Ясно! Быстро в реанимацию!
Санитары подхватили меня за руки, за ноги и, бросив на носилки, поволокли
– Мухина, опять ты, – недовольно забормотал он сонным голосом. – Ни днем от тебя покоя нет,
– О-о! – захлопала я в ладоши. – Зефирчик!
Володька отодвинул коробку в сторону.
– Сначала маленькая лекция. Садись и слушай.
Скорчив недовольную гримасу, я уселась в кресло.
– Только покороче, Паганини, – предупредила я. – В двух словах
– Не трусиха, а осторожная, – уточнила я.
Воробей покачал головой.
– По-моему, у тебя начинается мания преследования.
– Ладно, – решилась я. – Пошли. Будь что будет
меня хотел убить наемный убийца. Ножницами.
Володька широко зевнул.
– А почему не убил? – спросил он.
– Я его из поезда выкинула.
– Ну и правильно сделала, – ответил Воробей и, повернувшись на другой бок, опять уснул
– Отлично! – воскликнул он. – Замечательно! Значит, мы попали в самую точку!
Я окончательно запуталась. Что отлично?.. Что замечательно?.. То, что меня чуть не убили…
Для тебя жизнь без приключений, что суп без соли.
– Понимаешь, Воробей, – попыталась я объяснить свою беззаботность, – есть люди, которые просто созданы для того, чтобы попадать во всевозможные переделки. Я как раз из таких. Если со мной долго ничего не случается, мне становится плохо.
