Судьба, как ракета, летит по параболе
обычно — во мраке, и реже — по радуге.
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины…
Чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая, словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни.
Тишины…
Звуки будто отключены.
В старину не брили подмышки,
не стыдились нахлынувших слёз.
Поэт — всегда или первый, или никакой.
И так же весело и свойски,
как те арбузы у ворот,
земля мотается
в авоське
меридианов и широт!
И так же весело и свойски,
как те арбузы у ворот,
земля мотается
в авоське
меридианов и широт!
И так же весело и свойски,
как те арбузы у ворот,
земля мотается
в авоське
меридианов и широт!
Мы выросли в тумане,
двусмысленном весьма,
среди гигантомании
и скудости ума.
Не надо околичностей,
не надо чушь молоть.
Мы — дети культа личности,
мы кровь его и плоть.
Эх, Россия!
Эх, размах…
Пахнет псиной
в небесах.
Мимо Марсов, Днепрогэсов,
мачт, антенн, фабричных труб
страшным символом
прогресса
носится собачий труп.
