
Цитаты из книги автора Сиротки. Отцеубийцы
Для остальных ее любовь была ножом, что потрошил и оставлял после себя пустую шелуху
азваные братья, расставшиеся врагами. Герцог и герой, которым прочили одну и ту же корону. Сыновья, убитые назваными отцами…
Небо было чистым, ярким, без единого облака. «Дурацкое небо, – подумала Морра, – почему ты веселое? Разве такое небо должно быть у этого уродливого, жестокого мира?»
Руки Рейнара приподнялись, но тут же упали вдоль тела. Из последних сил он пытался задержать на ней взгляд; низкий голос превратился в едва слышный шепот:
– Нет. Оставь. Прошу тебя. Я не хочу.
Веки опустились, и он затих. Шарка отняла ладони и отстранилась, но Рейнар снова приоткрыл глаза и вдруг улыбнулся – не так, как обычно. Без издевки и яда. Без боли.
– Морра…
Шарка не знала, послышалось ей или он впрямь произнес это имя. Улыбка так и осталась на лице Рейнара, когда глаза закрылись навсегда.
– Нет. Оставь. Прошу тебя. Я не хочу.
Веки опустились, и он затих. Шарка отняла ладони и отстранилась, но Рейнар снова приоткрыл глаза и вдруг улыбнулся – не так, как обычно. Без издевки и яда. Без боли.
– Морра…
Шарка не знала, послышалось ей или он впрямь произнес это имя. Улыбка так и осталась на лице Рейнара, когда глаза закрылись навсегда.
лился непрекращающийся низкий рык.
– Такеш, Такеш…
Вряд ли грифон сумел бы его услышать за шумом ветра, но Рейнар продолжал:
– Мы с тобой два старых торчка из угасающего великого рода, всю жизнь просидевшие у кого-то на поводке. Разве не смешно? Петух и псина!
– Такеш, Такеш…
Вряд ли грифон сумел бы его услышать за шумом ветра, но Рейнар продолжал:
– Мы с тобой два старых торчка из угасающего великого рода, всю жизнь просидевшие у кого-то на поводке. Разве не смешно? Петух и псина!
Рейнар опустил меч, но по-прежнему переводил взгляд с одного лица на другое. Затем, когда он уже готов был отъехать обратно к Хельхицкому, откуда-то с задних рядом донеслось одинокое:
– Здар, Истинный Король!
От благодарности он едва не застонал – но одернул себя и провыл:
– На хуй Истинного Короля! На хуй всех королей! Здар,
– Здар, Истинный Король!
От благодарности он едва не застонал – но одернул себя и провыл:
– На хуй Истинного Короля! На хуй всех королей! Здар,
Вопли, в которых больше нельзя было разобрать человеческой речи, затопили уши, и в них вплелся ее собственный крик, когда жадные руки рвали ее волосы, раздирали тело, растаскивали все, до чего могли добраться. Кровавые Трофеи исчезали во ртах, ходили по рукам, рассовывались по карманам, пока над площадью, как последнее проклятье, звенело эхо последнего отчаянного крика маленькой ведьмы.
Неужели именно тогда, заполучив воспоминания Бликсы, он нашел ответ на свой вопрос? Выяснил, что мать Морры действительно была той, с кем он когда-то встретился на одну-единственную ночь? Неужели старая ведьма обронила имя своей дочери, чтобы посадить его на еще один поводок?
Перец, тмин, календулу брошу в котелок.
Плесну пива, соли брошу, может, и чеснок.
Как учила маменька, хлеба положу.
Супчик уж подходит, как я погляжу.
Выварю до косточек тушеньку твою.
Вот как сильно я тебя, миленький, люблю…
Плесну пива, соли брошу, может, и чеснок.
Как учила маменька, хлеба положу.
Супчик уж подходит, как я погляжу.
Выварю до косточек тушеньку твою.
Вот как сильно я тебя, миленький, люблю…
Рейнар сидел, чувствуя, как теряет и тело, и разум. Наверное, так выглядит смерть: бесконечное падение в то, для чего еще не придумали слова…