Виноватыми, – продолжал голос, – мы становимся в ту секунду, когда оговариваем себя. Ведь это само по себе преступление, которое на весах Божьих будет весить не меньше любого вредительства. И только когда они склонят нас к этому преступленью, их душеньки довольны. После этого человека можно топтать как угодно.
прислонилась к чужой воле, оплела ее плющом.
Вошедшая девушка была не то, не другое и не третье, но как говорить о девушке, начиная ее описание со сплошного «не», когда вся она – сплошное утверждение, да, да, очень хорошо, добрый вечер! Она была не слишком красива, но прелестна, хотя и это пошлое слово уместней в жующих, бескровных устах плешивого селадонишки: «Пэ-элестно
Выносливы либо самые сложные, либо самые простые
недоучет всех возможностей, неподоткнутость одеял
Во всяком мире — античном ли, нашем ли, — зреют две силы, различающиеся только тем, что одна чуть более гибка и способна к самоизменению, а вторая жестка и целиком построена на подчинении. В первой есть место личной воле, во второй все подавляет воля государственная, или великая абстракция, которой
Жизнь забавами полна, жопа — фабрика говна,
Женщина только тогда может называться женщиной, если даже выйти из горящего дома соглашается только на своих условиях.
Так всегда бывает – чтобы исцелить одну женщину, нужно погубить двух мужчин.
Он хотел, чтобы его стремительность воспринималась как устремленность
