капрал Шноббс… наверное, тоже как-то устроил личную жизнь. Поговаривают, что у него имеется некое двадцатипятилетнее тело, только никто не знает, где он его прячет.
Капрал человек хороший. И всех остальных людей считает хорошими. Но я – нет. Я человек злой, опасный и довольно уставший.
Моркоу не был глупым. Он был прямым, добродушным, честным и откровенным со всеми. Впрочем, в Анк-Морпорке такое сочетание качеств вполне себе считалось глупостью, ибо снижало коэффициент выживаемости до уровня «медуза в доменной печи».
– Он пьет только тогда, когда впадает в депрессию, – пояснил Моркоу.
– А почему он впадает в депрессию?
– Иногда потому, что не выпил ни капли.
деньги, принадлежавшие другим, всегда казались Достаблю оскорбительным нарушением естественного хода вещей.
– И помните, – сказал он, – главное – проявлять осторожность!
– Ага, – согласился Шноббс. – Давайте проявим осторожность и никуда не пойдем.
В Гильдии Попрошаек Старикашка Рон был на хорошем счету. Он был бормотун, причем отличный. Бывало, он тащился за своими жертвами несколько кварталов, бормоча под нос нечто невразумительное, пока ему не давали денег – лишь бы отстал. Люди считали его сумасшедшим, хотя формально сумасшествие здесь было ни при чем. Просто Старикашка Рон поддерживал контакт с реальностью на космическом уровне, отчего с трудом сосредотачивался на малозначительных вещах: таких, как люди, стены или мыло (впрочем, если дело касалось очень маленьких предметов, например монет, то зрение его обострялось до невероятности).
Просто он искренне верит, что все люди на самом деле порядочные и могли бы поладить друг с другом, если бы сподобились приложить усилия. Это вера в нем так сильна, что горит как пламя, перерастающее самого Моркоу. У него есть мечта, способная изменить мир, и мы все стали частью этой мечты вне зависимости от нашей воли. Странно, но никому даже в голову не приходит его разочаровывать – ведь это все равно что пнуть самого большого щенка во вселенной. Да уж, вот где настоящее волшебство».
Наверняка он что-нибудь совершил! – упрямо повторил Шнобби, поскольку разделял взгляды патриция на проблему преступлений и наказаний. Если совершено преступление, то непременно должно последовать наказание. Очень хорошо, когда наказанию подвергся именно тот преступник, который совершил преступление, но такое счастливое совпадение случается не часто. Если преступника найти не удалось, то можно (и нужно) хватать любого. Поскольку каждый, без сомнения, в чем-то да виновен, то правосудие, в общих чертах, в конечном итоге торжествует.
– Как ты можешь им восхищаться? – спросила Ангва с недоумением.
– Он очень добрый человек.
