Я должна прекратить копаться в себе и стать такой, как все — как Кармела, Ада, Джильола, даже Лила. Отбросить гордыню, перестать судить других людей и свысока смотреть на тех, кто меня любит.
Потом она вдруг произнесла фразу, которая надолго осталась у меня в памяти: «Можно всю жизнь любить человека, но так и не узнать, какой он на самом деле».
Способность тонко чувствовать, острый ум, богатое воображение — все, чем Лила обладала с детства, — она вручила Стефано, который понятия не имел, что ему со всем этим делать — разве что сломать.
Лишь много лет спустя я поняла, что все мои несчастья лишь оттого, что часто я не могу быть жесткой, боюсь показаться резкой и просто молчу, накапливая обиду и злобу.
Все в этом мире было так зыбко: тот, кто не готов рисковать и не верит в то, что жизнь может приносить радость, обречен на прозябание
Каждый день я повторяла себе: я такая, какая есть, и должна с этим смириться; я родилась в этом городе, в этом квартале, в этой нищей семье; я даю, что могу, и беру, что дают; я вынесу все, что мне суждено вынести.
Да, надо стараться быть тем, кто ты есть, и во всем идти своим путем.
Эти женщины растратили себя, угождая мужьям, отцам и братьям, и становились все больше похожими на своих мужчин, подточенные болезнями, возрастом и непосильным трудом. Когда в них начались эти страшные перемены? Когда они взвалили на себя домашние хлопоты? Когда родили первого ребенка?
Неужели родители никогда не умирают, а из сыновей всегда проступают отцы?
ием. Но, может быть, то, о чем говорила Лила, — отвращение к мужчине и чувство унижения — неизбежно возникает после того, как он вынудит тебя делать то, что приносит удовольствие ему, не слушая твоих возражений просто потому, что отныне считает тебя своей собственностью, вне зависимости от того, любишь ты его или нет, уважаешь или нет?
