Вообще судьба – особа капризная, непредсказуемая. Бывает покладистой и кроткой, пуская все на самотек, позволяя подопечным уверовать в собственные силы, но чаще шалит, проверяет на прочность, неустанно подбрасывая одно испытание за другим. Безжалостно швыряет в водоворот событий, тасует колоду человеческих душ по своему разумению, сталкивает лбами одних, разбивает союзы других... Иногда этой злодейке угодно, чтобы дороги ищущих не пересекались. Не оттого ли, что каждому уготована роль в более важном действе, нежели поиски друг друга?
Воодушевленные переменами, челноки засуетились, сгрудились вокруг дрезины, со знанием дела тыча пальцами в механизм, мол, здесь поджать, а там ослабить, на что раскрасневшийся Кострома доходчиво, образно и с интимными подробностями о внебрачных связях всех родственников до пятого колена включительно указал пустомелям то самое сокровенное место, куда им следовало незамедлительно отправляться со своими ценными советами.
Мир твоему дому, сталкер…
Девочка довольно точно дала определение тому странному гнетущему ощущению, которое раздирало изнутри грудную клетку, сбивало дыхание, мешало трезво мыслить. Боль, неуловимая, ноющая, жгучая… Боль, которую не заглушить лекарствами, не снять наговорами, не удалить вместе с пораженными тканями. Боль, свойственная лишь одному органу в человеческом теле, существование которого с таким упорством отвергают медики, – душе.
Судьба – как ретивый скакун. Никогда не знаешь, когда покажет норов и взбрыкнет. Одни предпочитают с ней не спорить и отпустить поводья, другие – напротив, пытаются приручить. Оседлать ее удается не многим. Стать хозяином судьбы – единицам.
с тебя по-хорошему фигею, брат! Считай это признанием в неразделенной любви!
Настоящий мрак – он внутри, в головах. И избавиться от него гораздо труднее
С такими можно хоть на край света. Лишь бы край этот сохранился и свет не угасал…
Во мрак.
Но на сей раз уютный и обжитой.
Инструкции о том, как к объекту подобраться, в предыдущих посланиях нашлись. Пропуск
