Почти всегда у него было хорошее настроение, а в остальное время он спал.
— Ожидание, — сказал Шик, — это прелюдия в минорной тональности.
Дверь подъезда захлопнулась за ним, издав звук поцелуя в голое плечо.
Она смотрела на мир широко открытыми синими глазами, а занимаемая ею часть пространства во вселенной была ограничена гладкой золотистой кожей
При впадении реки в море всегда есть порог, который трудно преодолеть, где кипит вода и в пене кружатся обломки затонувших кораблей. Воспоминания нахлынули из темноты, натолкнулись на барьер между ночью за окном и светом лампы и то погружались в глубину, то выныривали на поверхность, оборачиваясь либо белесым брюшком, либо серебристой спинкой.
— Как, пианоктейль уже работает? — спросил Шик.
— Да, и притом отлично. Трудно было его наладить, но результат превзошел все мои ожидания. Я сыграл «Black and Tan Fantasy» и получил совершенно поразительную смесь.
— Какой принцип ты положил в основу механизма? — спросил Шик.
— Каждой клавише соответствует либо какой-нибудь крепкий напиток, либо ликер, либо сироп. Правая педаль добавляет в смесь сбитое яйцо, а левая — кусочек льда.
Николя открыл дверь. На пороге стоял доктор.
— Я доктор, — сказал он.
— Я тебе уже говорил, что люблю тебя и в целом, и в частностях.
— Тогда переходи к частностям, — сказала Хлоя и с гибкостью змейки нежно к нему прильнула.
Вагонетка промчалась по темному, пропахшему религией коридору
Почти всегда у него было хорошее настроение, а в остальное время он спал.