Пушкина надо читать медленно и внимательно — и вы найдете у него то, что вам необходимо». После паузы, пожевав губами мысль, Бонди добавил: «И еще что-нибудь неожиданное!»
Ч. Чаплин. Моя биография. 1964
Поэзия есть уплотнение, эссенция. Литература, напротив, есть расслабление, средство наслаждения, которое облегчает бессознательную жизнь, некий наркотик. <…> Поэзия же — прямая противоположность. Поэзия пробуждает
столкновения ракурсов и крупностей создадут впечатление дробления целого и вызовут у зрителя ощущение взрыва.
благодаря феномену восприятия дискретной непрерывности повторится эффект иллюзии реального физического движения из статичных фаз,
есть он полагался на то, что образотворческая способность нашего мышления сработает как эйдетическая способность нашего зрения.
NB. Помните правило, что "замазывать" никогда ничего не следует, а неизбежную неприятность оформлять и брать за исходный новый формальный прием.
«Жизнь тирана есть бедствие для человечества, но его история всегда полезна для государей и народов: вселять омерзение к злу есть вселять любовь к добродетели — и слава времени, когда вооруженный истиною дееписатель может, в правлении самодержавном, выставить на позор такого властителя, да не будет уже впредь ему подобных!»
это царствование было одной из самых трагических эпох в истории страны.
И вот ирония Судьбы, или, возможно, гримаса Истории! Вместо фильма о том, что тихий киевский еврей-конторщик Бейлис не был виновен в мифическом «ритуальном жертвоприношении христианского подростка», Эйзенштейну предлагают участвовать в реабилитации царя, на совести которого кровь неисчислимых жертв его православных подданных, не говоря уже об инородцах и иноверцах сопредельных государств.
Во всех историях царствования Ивана IV рассказывается о его внезапном тайном отъезде из Москвы в Александрову слободу и об учреждении там опричнины. Историки по-разному описывают и оценивают исходные мотивы и последствия неординарного решения Ивана. И почти все сходятся на том, что спровоцированный им крестный ход, якобы умоливший грозного царя вернуться в стольный град, был одним из самых хитрых, коварных, рискованных, однако как будто достигших цели маневров на пути самодержца к безграничной власти. О нем практически умолчал, кажется, только один историк — Роберт Юрьевич Виппер, автор апологетической книги «Иван Грозный», которая впервые была издана в 1922 году. Через 17 лет именно ее оценил Сталин как «верную по концепции». По мнению вождя, Виппер опроверг «клевету буржуазных историков» на Ивана IV и правильно представил его как мудрого, дальновидного предшественника «прогрессивного царя-реформатора» Петра I1.
