Сколько я себя помнила, мне всегда говорили, что настоящая жизнь еще не наступила, что она наступает во взрослом возрасте, а детство – просто подготовительный период. Период ожидания. И я ждала, с нетерпением и недовольством, когда же он наконец завершится, этот период недееспособности и несвободы. Пребывая в таком промежуточном состоянии, я почти не прислушивалась к тому, к чему стоило бы прислушаться, и не ощущала потребности взаимодействовать с внешним миром.
Я искренне верила, что это желание скорее повзрослеть означает, что с возрастом я узнаю ответы на все терзавшие меня вопросы, что в будущем мои желания непременно исполнятся, но теперь, по прошествии лет, я жалею о прошедшей юности и по-прежнему жду перемен. Привычка ждать накрепко укоренилась в сознании. Кажется, я уже никогда от нее не избавлюсь. Может быть, даже в старости, когда мне самой станет ясно, что мои дни уже сочтены, я все равно буду ждать, когда же начнется обещанная настоящая жизнь.
Тебе. Нельзя все время переживать, что скажут другие. Не все в этой жизни – показуха для мира. Иногда мы делаем что-то лишь потому, что нам так захотелось.
Я заполняю воспоминаниями блокноты, шкафы, целые комнаты, а она, моя мать, погружается в благостный туман забвения. С каждым днем глубже и глубже.
Может быть, наши матери всегда создают в нас какую-то недостаточность, которую мы потом передаем своим детям.
действительно можно сойти с ума, когда время дня определяется не по часам, а по уровню воды в вазе с цветами.
Я подспудно искала ответы – не для психолога, а для себя, – и каждый раз, когда я приближалась к ответу, меня одолевали другие сомнения. Я хорошо представляла, какой ужас охватил физиков, когда был открыт микромир, где не действуют законы Ньютона. Ужас от одного осознания, что ты слишком далеко зашел. Наверняка многие из этих физиков мечтали забыть увиденное и вернуться обратно в простые, понятные времена. Нас губят вопросы. Даже сам знак вопроса всегда казался мне странным: этакий крюк на руке кровожадного чудища из кошмарного сна.
искренне верила, что это желание скорее повзрослеть означает, что с возрастом я узнаю ответы на все терзавшие меня вопросы, что в будущем мои желания непременно исполнятся, но теперь, по прошествии лет, я жалею о прошедшей юности и по-прежнему жду перемен. Привычка ждать накрепко укоренилась в сознании. Кажется, я уже никогда от нее не избавлюсь. Может быть, даже в старости, когда мне самой станет ясно, что мои дни уже сочтены, я все равно буду ждать, когда же начнется обещанная настоящая жизнь.
Французские интеллектуалы воротили носы, когда Жорж Батай утверждал, что просветление можно найти и в дерьме, а Бог может встретиться человеку в облике сумасшедшей проститутки. Возможно, современные невропатологи предпочитают удерживать ширму, что отделяет их вотчину от всего остального тела: возвышенный мозг не соотносится с низменным дерьмом, никак не связанным со священными тайнами, которых они взыскуют.
Телесные наказания были не так уж страшны. Иногда они становились отправной точкой для дружбы. Мы сравнивали красные полосы на запястьях и пальцах: у кого больше. Это были наши браслеты и кольца. Синяки на икрах и тыльных сторонах ладоней держались дольше. Это были наши мехенди. Каждую неделю мы выбирали невесту: девочку с самыми темными мехенди. Все ее восхваляли и говорили, что она станет любимой невесткой у своей свекрови. Девочка, «заслужившая» больше колец и браслетов, становилась нашей королевой. Мы ей кланялись, проходя мимо, целовали ей руку и выполняли ее приказы.
следующий день сестра Мария-Тереза вновь пригласила меня к себе в кабинет и занялась моим обучением. О вчерашнем не было сказано ни слова. Она занималась со мной каждый день. Когда я медленно соображала и не поспевала за ее темпом, она щипала меня или вонзала ногти мне в кожу, каждый раз в новое место. Когда я проявляла неряшливость и нерадивость, она лупила меня линейкой по пальцам или по икрам. Я узнала слова, которых не знала раньше. Например, «грех». Я узнала, что чистота никак не связана с мытьем в ванне.
