три главные черты плебса – страх перед непонятным, ненависть к инакомыслию, а главное – желание отыскать виновных во всех бедах и покарать их.
Нет! Бог – это Бог, а моя совесть – это моя совесть…
– А я как раз думаю, это одно и то же. Совесть – частица Бога в каждом из нас…
Зорин поднимает глаза, пристально смотрит на меня:
– В каждом?
– Да, в каждом. Просто более или менее забитая и изуродованная.
– А разве возможно изуродовать Бога? Даже если это только Его частица?
– Семен Савельевич, люди истязали, уродовали и распинали самого Господа… А уж Его частицу в себе… Можно, к сожалению, очень даже можно. А многие считают, что и нужно, потому что эта частица, пока она жива, мешает им творить что вздумается…
Может, когда-то адские страшилки и действовали на кого-то, но за последние века усатые выстроили против них непробиваемые крепости из презрительного неверия и сидят в этих крепостях – недосягаемые, неуязвимые. Или еще хуже, еще циничнее – швыряют свое грязное, а то и кровавое бабло на строительство церквей. Типа, может быть, там, за гробом, и есть что-то нехорошее, да только нам плевать, мы уже забашляли, и теперь у нас надежная крыша – сам Господь Бог. И, значит, никто не сможет заказать нас рогатым хрюшкам.
Для Пушкина тридцать седьмой день рождения стал последним. А мне что принесет этот год моей жизни?..
Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы, что делать нам…
Мне отвратительны аббревиатуры. Для меня они – издевательство над языком, уродливые порождения тупой бюрократии. В моем лексиконе больше миллиона слов, я знаю двенадцать языков, из них четыре древних, на которых никто не говорит уже тысячи лет. Но чтобы расшифровать эту убогую вывеску, мне пришлось лезть в интернет!
Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна
Освещает снег летучий…
Уже два часа, а у меня не было приступа.
С неба ангел прилетает
И ко мне слетает
Воду белую несет
Он меня спасет
Будет пламя заливать
Чтобы мне дышать
Всем на свете помогает
У него вода живая
Торжество дурного вкуса предвещает крах. А дойдя до некоего предела, дурной вкус и вовсе становится страшен. В мире дурновкусия чувствуешь себя как в яме со зверями