— Бедная моя мамочка, — мама подошла к бабушке и крепко ее обняла.
— Бедная моя бабочка, — я подошел к бабушке и маме и крепко их обнял.
Нет, я понимаю, что школа в конце концов заканчивается, но ведь к этому времени ты уже старый, а твои игрушки отдали тем, кто родился позже тебя.
— Невероятно, но ты оказался прав: Йохан действительно снял ту фотографию, которая стоит у бабушки за стеклом.
— Морковкин, подумай сам: ты счастливый человек, потому что у тебя может быть не один Новый год, а два. Как минимум.
— Как это?
— Один со мной и с Кошкой. Другой со мной и с бабушкой. А третий — с папой.
если уж я хочу плакать, то делаю это по полной программе, в свое удовольствие.
запрыгал около фотографии, на которой у синего залива на фоне золотого холма белела маленькая церковь.
— Вы были в Уналашке? — спросил я шепотом.
А ищу я папу моей мамы. Моя бабушка делает вид, будто его не было. А моя мама даже не знает, каково это, когда у тебя есть папа. У меня есть папа, и я знаю точно: это очень классно.
— Что висит в воздухе? — не понял я.
— В воздухе висят недоговоренные, непроговоренные вещи, суслик. Висят и мешают человеческим отношениям.
Мама часто, по ее собственному выражению, «сплавляет» меня к бабушке, чтобы, по ее собственному выражению, «выдохнуть». Я так и не понял, чем мешаю ей дышать, но факт остается фактом: как минимум раз в неделю я бываю у бабушки.
Мы с мамой живем вдвоем. Еще у нас есть Кошка, но мама ее не считает за человека и не особо любит — потому что мама обычно уставшая, а Кошка почти всегда кричит.
