Выбранное для перевода название — «Измерять и навязывать», — помимо уместной отсылки к работе Фуко, акцентирует предикаты ИИ, которые связаны с измерением и координацией рабочих процессов. Соответствующие задачи стали необычайно значимы для хозяев производств еще на заре промышленного капитализма в связи с масштабной трансформацией разделения труда. Но ИИ, в чем уверен Пасквинелли, древнее первых станков и уж тем более ЭВМ. Его корни уходят в известную человечеству на протяжении тысячелетий культурную технику алгоритмизации социальных, в первую очередь трудовых, практик. Иными словами, ИИ — это не только и не столько технологический артефакт, не «искусственный интеллект», а созидательная деятельность, захваченная и перестроенная технонаукой.
В результате таких уравнений за проявления «сверхразума» предлагается принимать игру статистических корреляций внутри колоссальных объемов данных, запущенную за счет применения психометрических методов к анализу визуальной информации.
В том же году в журнале New Yorker более трезво осветили тему, опубликовав интервью с Розенблаттом. Ученый пояснил, что перцептрон был не «механическим мозгом», как утверждали хайпующие СМИ, а самоорганизующейся машиной, которая также способна обеспечить «осмысленную организацию внешней среды». Перефразировав принцип нейропластичности Хебба («нейроны, которые активируются вместе, связываются»), автор статьи дал точное для того времени описание работы искусственной нейронной сети:
она высмеивает веру в то, что технологии промышленной автоматизации (уже похожие на роботов) благодаря государственному образованию станут истинным проводником политических изменений и социальной эмансипации. Действительно, Хит начал рисовать серию сатирических гравюр по заказу тори, чтобы выразить сарказм представителей партии в отношении возможной демократизации знаний и технологий для всех классов.
накопление знаний (то, что он назвал «всеобщим интеллектом») в машинах подорвет законы капиталистического накопления и вызовет его фатальный кризис
Моей целью было показать, что ИИ — это кульминация долгой эволюции автоматизации труда и количественной оценки общества.
Нет такой человеческой деятельности, из которой можно было бы исключить всякое интеллектуальное вмешательство, нельзя отделить homo faber от homo sapiens
Хилари Роуз, Сандра Хардинг, Эвелин Фокс Келлер, Сильвия Федеричи и другие. Они убедительно показали, как возникновение современной рациональности и механического мышления (к которому относится ИИ) связано с превращением женского тела и коллективного тела вообще в послушную производительную машину[52]
Коротко говоря, свыше 100 лет сбор «больших данных» об обществе и его поведении стимулировал развитие информационных технологий — от табулятора Холлерита до машинного обучения[
Размещая свою книгу внутри растущего корпуса критических работ, я стремлюсь осветить социальную генеалогию ИИ и, что важнее, точку зрения социальных классов, которые развивают ИИ как особое представление о мире и особую эпистемологию. На формирование информационных технологий и ИИ в XX веке воздействовали различные социальные группы и конфигурации власти. Можно сказать, что парадигмы механического мышления (а затем и машинного интеллекта) возникли в разное время и разными способами не на плечах гигантов, а на плечах торговцев, солдат, командиров, бюрократов, шпионов, промышленников, менеджеров и рабочих[44].
