Как можно слушать музыку или работать над умозрительными вопросами философии и науки, когда вся планета горит? Политическое действие крайне необходимо, н о значение имеет не только оно.
Я даже так скажу: его одного мало. Если бы в наших силах было лишь свести к минимуму несправедливость и человеческие страдания, чтобы жизнь не была совсем уж плохой, не было бы смысла жить вообще. Если человеческая жизнь — не ошибка, то должны же быть вещи, которые важны не потому, что решают проблему или устраняют нужду, а потому что делают жизнь хорошей сами по себе. Им свойственно то, что я назвал «экзистенциальной ценностью» [378]. Такая ценность есть у искусства, теоретической науки, теоретической философии, но не только: ею же обладают и обыденные занятия — рассказывание анекдотов, любительская живопись, купание или хождение под парусом, плотничество или готовка, игры с семьей и друзьями — философ Зена Хитц назвала их «маленькими человеческими радостями» (little human things) [379]. Они нужны нам не только для того, чтобы восстановить силы и вернуться к работе, но и потому, что ради них стоить жить.
Будущее без искусства, науки, философии и маленьких человеческих радостей было бы совсем безотрадным. Они исчезнут, если мы не будем ими заниматься, так что это тоже наша ответственность.