Стараясь не двигаться, мы просто прикрылись одеялом и притворились, что спим.

Было слышно, как Рея вошла в кухню и щелкнула выключателем. Сквозь арочный проем я увидела, как внезапно озарилось соседнее помещение, и свет застелился под дверью параллельно тому месту, где лежали мы. Вошла Рея и направилась через нас в свою комнату, в передней части дома. Подле постели, где мы с Мюриэл лежали, зажмурившись, словно дети, она замедлила шаг. Какое-то время простояла так, глядя вниз на наши якобы спящие силуэты под покрывалом, сплетшиеся в тесном пространстве и тускло подсвеченные электричеством с кухни.

И тут, безо всякого предупреждения, Рея зарыдала. Она громко всхлипывала над нами, как будто от увиденного у нее разбилось сердце. Так она проплакала над нами не меньше двух минут, пока мы обе просто лежали, обнявшись, с закрытыми глазами. Больше ничего нельзя было сделать — мне казалось, что я сильно смущу Рею, если вдруг вынырну из-под деяла и спрошу: «Эй, ну что такое?» Кроме того, мне казалось, что я опознала причину ее слез. Наше очевидное счастье в нашей «неправильной» любви было столь заметно на фоне ее очевидного несчастья в ее «правильной», что единственным ответом на эту вселенскую несправедливость были только слезы