Философические творения, исполненные вникновенностью в истинные причины и происхождение страстей и пороков, для умов большого света были столько же непонятны, как для бессчетных нумерация, для слепых астрономия, а для глухих музыка. Напротив того в рассуждении исправления нравов гораздо более успела забавная сатира, посредством коей придается творению вместо глубокомыслия острота; вместо тонкого открытия и исследования причин сильное заключение, представляющее последствие; вместо искусного и правильного слога приноровчивость оного, красота и блеск, чрез которые дух приятно удовлетворяется, a мысль скорее и живее действует.