Прозвучало это так грустно, что Шпроте очень захотелось ее чем-нибудь утешить. Но она ничего не смогла придумать, и они сидели рядышком на кровати, молча глядя на море, серебрившееся в лунном свете.
Так они просидели довольно долго, пока Труда не замерзла и не залезла обратно в свою постель. Но прежде она достала из сумки свою плюшевую игрушку — белого мишку в такой же, как у нее, чуднὀй розовой пижаме.