Он поражен, но, не имея времени прийти в себя, еще более поражается собственной переменой: он чувствует, что лицо его заостряется и съеживается, руки врастают в ребра, ноги переплетаются, сливаясь вместе, вдруг он падает ниц, превращаясь в чудовищного змея, ползающего на чреве. Он борется, но тщетно; более высокая Сила побеждает его, исполняя назначенную ему кару — пресмыкаться в том образе, какой он избрал для совершения преступления. Он хочет говорить, но раздвоенный язык отвечает шипением на шипение других таких же языков. Все претерпели одинаковое превращение: все участники его дерзкого бунта обратились в змей. Ужасными звуками, пронзительным шипением наполнился чертог; густо кишат в нем разнообразно сложенные чудовища: головою и хвостом они одновременно Скорпионы и Аспиды, страшные Амфисбены, рогатые Керасты, Гидры, злые Эллопы, Дипсады[156].