сы и пробую представить себя бритой наголо. Потом скольжу взглядом по своему отражению сверху вниз, оглядывая по очереди все части тела. Лоб мне кажется слишком высоким, но брови и глаза мне нравятся. Мама часто говорит: «Какие у тебя красивые глаза». Еще она говорит: «Какой у тебя длинный нос». Свой нос я не люблю. И правда длинный. Подбородок нормальный. Шея как шея. Грудь неплоха. Ника однажды сказала: «Красивая у тебя грудь, Марта». Я останавливаюсь и понимаю, что, оценивая себя, думаю только о том, что сказали про меня другие. Так я далеко не уеду. Папа, например, однажды сказал, что ноги у меня ноликом — кривые то есть. А мама сказала, что я топаю как имперский штурмовик.
Я выпрямляю спину, гляжу на себя в зеркало и говорю вслух:
— Ты классная.
Звучит это странно, мне хочется замолчать, но я пересиливаю себя и продолжаю:
— Нос у тебя прикольный. Грудь обалденная. Ноги превосходные. Задница офигительная. И вся ты целиком потрясающая с ног до головы.
Тут смущение меня все-таки одолевает, я закрываю лицо ладонями и смеюсь, а потом гляжу поверх ладоней в зеркало и вижу свое смеющееся отражение — и мне нравится то, что я вижу. Я и вправду классная. По крайней мере, когда смеюсь.
Успокоившись, отнимаю ладони от лица. Из зеркала на меня смотрит внимательно и немного удивленно голая загорелая девушка с полосками светлой кожи от купальника и длинными мокрыми волосами. Я думаю, что через десять лет я хочу быть именно такой. И никакой другой. Еще я думаю, что до сих пор, отмечая этот срок в десять лет, я представляла себе только то, как я буду выглядеть. Но ведь это еще не все.
— Какой я хочу быть через десять лет? — спрашивает девушка в зеркале.