Цицерон далеко не отличался оригинальным умом, и его знания были скорее обширны, нежели глубоки. Эклектик со стоическими симпатиями в этике и неоакадемическими — в политическом и общем миросозерцании, он не дал ни одной мысли, которая обогатила бы сумму наших идей. Тем не менее, было бы неуместно, да и несправедливо осуждать его за это отсутствие оригинальности, как это делают многие: Цицерон никогда не имел притязаний на самостоятельность и никогда не ставил себе задачею дать миру новую философскую систему; он хотел лишь ознакомить своих современников с теми результатами работы мысли, которые были достигнуты в Греции — этой мастерской идей древности. В пределах этой задачи, хоть и скромной, но чрезвычайно полезной, он успел в совершенстве — в таком совершенстве, что и поныне его труды представляют неистощимый источник сведений для ознакомления с философской мыслью античного мира во всех ее направлениях и школах.