Город – чёрный, зимний и глухой – по-прежнему спал, по-прежнему отливал ярко-синим снег под фонарём, теснились кирпичные углы, поблескивали редкие снежинки, и по-прежнему третью ночь нависала окаменевшей соплёй великана с мягко объеденной тьмою крыши огромная сосулища – мутно-зелёная и узловатая.