Более того, композитор не лишился слуха в одночасье — это был долгий поступательный процесс; в некоторых свежих исследованиях утверждается, что определенные низкие звуки его слух фиксировал до самой смерти. Соответственно, можно с уверенностью утверждать, что он помнил тембры инструментов, особенности их звучания в разных регистрах — и таким образом, у него был фундамент, необходимый для дальнейшей работы с внутренним слухом.