А я сопровождал свои текущие тревоги неспешными движениями, представляя, как все приходит в изначальное, чистое состояние.
При этом сам себя я ассоциировал с губкой, которую можно было по-всякому сжимать и давить на нее, но при этом она всегда, абсолютно всегда возвращалась в исходное состояние. Это был идеал упругости, с которым я много лет учился ментально соединяться.