– Замечательно, я поехала в «Созвездие».
– Но аппендикс оставили, – стоял на своем компьютерщик.
Я вернулась, села около Коробкова и сказала:
– Поросеночек, выпей чаю с лимоном и успокойся. Противная, слякотная декабрьская погода заволокла твой острый ум туманом. Уже поздно, Димочка устал, шагай бай-бай, утром побалакаем. Или Тима резали, или нет, третьего не дано.
Дима даже не улыбнулся.
– Моркову выполнили так называемое шрамирование, его можно сделать в тату-салоне. Рубец, свидетельствующий об операции, есть, но это всего лишь разрезанная кожа.
– Зачем? – поразилась я.
Димон сосредоточенно накручивал на палец прядь волос. Сегодня он не начесал на макушке безумный хаер, просто стянул волосы махрушкой. Резиночка была розовой, украшенной пластмассовой собачкой с ярко-зелеными стеклянными глазами.
– Не знаю, – наконец признался хакер.
– Смею предположить, что у парня на животе была родинка, – зафонтанировала я идеями. – У Моркова в фильмографии есть сериал «Борцы», он там исполняет главную роль и почти все экранное время красуется перед народом в одних трусах. Еще в фильме полно откровенных сцен, Тима показывали совершенно голым, вот он и решил убрать некрасивое пятно. Возьми его ранние киноработы, поищи постельный кадр, и все станет ясно. А я понеслась в «Созвездие».
Димон постучал пальцем по наручным часам:
– Лучше туда направиться завтра с утра, сейчас уже почти полночь.
На меня словно вылили ушат холодной воды.
– Ты прав! Я забыла про время. За окном темнотища, декабрь в Москве черный, проснешься – ночь, сядешь обедать – сумерки. Придется ловить такси, не успею на пересадку в метро.
– Я довезу тебя, – пообещал Димон, выключая свои многочисленные ноутбуки.
– Спасибо, лучше воспользуюсь такси, – отвергла я любезное предложение, – в конце концов, я могут изредка позволить себе наемный экипаж.
– Софья мертва, – сказал Коробок, – хуже ей уже не станет. А учитывая рассказ Веры Кирилловны, я делаю вывод, что Егор Бероев в нашем случае ни при чем. Может, он и правит в Алаеве железной рукой и содержит публичный дом вкупе с лабораторией по производству наркотиков, но вся история про Елену Кротову брехня. Я теперь могу смело доставить тебя прямо к двери квартиры, более за судьбу Софьи беспокоиться не стоит.
Я вскочила, потом села, затем снова встала и схватилась за челюсть.
– Болит? – встрепенулся Димон.
Я проигнориров
– Но аппендикс оставили, – стоял на своем компьютерщик.
Я вернулась, села около Коробкова и сказала:
– Поросеночек, выпей чаю с лимоном и успокойся. Противная, слякотная декабрьская погода заволокла твой острый ум туманом. Уже поздно, Димочка устал, шагай бай-бай, утром побалакаем. Или Тима резали, или нет, третьего не дано.
Дима даже не улыбнулся.
– Моркову выполнили так называемое шрамирование, его можно сделать в тату-салоне. Рубец, свидетельствующий об операции, есть, но это всего лишь разрезанная кожа.
– Зачем? – поразилась я.
Димон сосредоточенно накручивал на палец прядь волос. Сегодня он не начесал на макушке безумный хаер, просто стянул волосы махрушкой. Резиночка была розовой, украшенной пластмассовой собачкой с ярко-зелеными стеклянными глазами.
– Не знаю, – наконец признался хакер.
– Смею предположить, что у парня на животе была родинка, – зафонтанировала я идеями. – У Моркова в фильмографии есть сериал «Борцы», он там исполняет главную роль и почти все экранное время красуется перед народом в одних трусах. Еще в фильме полно откровенных сцен, Тима показывали совершенно голым, вот он и решил убрать некрасивое пятно. Возьми его ранние киноработы, поищи постельный кадр, и все станет ясно. А я понеслась в «Созвездие».
Димон постучал пальцем по наручным часам:
– Лучше туда направиться завтра с утра, сейчас уже почти полночь.
На меня словно вылили ушат холодной воды.
– Ты прав! Я забыла про время. За окном темнотища, декабрь в Москве черный, проснешься – ночь, сядешь обедать – сумерки. Придется ловить такси, не успею на пересадку в метро.
– Я довезу тебя, – пообещал Димон, выключая свои многочисленные ноутбуки.
– Спасибо, лучше воспользуюсь такси, – отвергла я любезное предложение, – в конце концов, я могут изредка позволить себе наемный экипаж.
– Софья мертва, – сказал Коробок, – хуже ей уже не станет. А учитывая рассказ Веры Кирилловны, я делаю вывод, что Егор Бероев в нашем случае ни при чем. Может, он и правит в Алаеве железной рукой и содержит публичный дом вкупе с лабораторией по производству наркотиков, но вся история про Елену Кротову брехня. Я теперь могу смело доставить тебя прямо к двери квартиры, более за судьбу Софьи беспокоиться не стоит.
Я вскочила, потом села, затем снова встала и схватилась за челюсть.
– Болит? – встрепенулся Димон.
Я проигнориров
