Наш экзистенциальный интерес очевидно смещается от вещей в сторону информации. Мы все менее заинтересованы в обладании вещами и все более – в потреблении информации. Не в том, чтобы приобрести еще одно платье, еще один предмет мебели, а в том, чтобы приобрести поездку, лучшее образование для наших детей, еще одно музыкальное событие в том месте, где мы живем. Вещи начинают смещаться на периферию нашей сферы интересов. Одновременно с этим все бóльшая часть общества занята производством информации, «сервисов», управлением и программированием и все меньшая – производством вещей. Пролетарии – производители вещей – становятся меньшинством, а функционеры и аппаратчики – производители не-вещей – составляют большинство.