Ранний, но характерный пример — это уже упоминавшаяся выше школа барона фон Нирота, эстляндского помещика и бывшего шведского полковника, перешедшего на русскую службу после оккупации Петром Прибалтики. Ниротом двигали его пиетистские воззрения, а также, несомненно, стремление представить себя в глазах императора энтузиастом «общего блага»: результатом стала школа с сиротским приютом, основанная им в своем поместье и на свои средства в конце 1710-х годов. Составленный бароном проект «привилегии» призван был кодифицировать его пиетистскую по своей сути педагогическую доктрину, официально зафиксировать собственную роль Нирота в управлении школой как ее «протектора», а также защитить школу от произвола со стороны местных российских властей. Казалось бы, заведение Нирота полностью соответствовало устремлениям Петра. Оно предлагало российским подданным царя «западное» образование и воспитание, призванное подготовить их к двойной роли верного слуги государя и благовоспитанного дворянина, и, как кажется, Петр относился к проекту в целом благосклонно. Однако он не оказал ему никакой значимой поддержки и, похоже, так и не удосужился утвердить «привилегию». В результате школа постепенно пришла в упадок и, в итоге, обанкротилась в 1730-х годах [801].