При Александре II на рубль можно было купить три килограмма сала или более двух килограммов сахара, много яиц (десяток стоил 6 копеек) и водки (она стоила от 6 до 15 копеек за литр в зависимости от уровня качества). Рубля хватило бы на трех поросят, четырех гусей или четыре килограмма мыла. А двух рублей — на шкуру медведя. Доехать из Санкт-Петербурга в Москву на поезде первым классом можно было за 22 рубля.
ни разу не вызвала подозрений в своей добропорядочности
Организовать схему производства и обмена фальшивок он решил после того, как насмотрелся на людей, которые легко обогащались благодаря подделке бумаг и не несли за это ответственность.
Всякое допущение вероятности может повлечь за собой и невероятность.
«Накануне происшествия и вслед за ним Чистов вдруг исчез и является домой на другой день вечером, отвечает на вопросы отрывисто, удаляется в свою комнату и боится заговорить о происшествии. К родственникам своим Дубровиным, которых постигло несчастье и которым в это время нужны участие и помощь, не идет, а зашел к ним на две минуты на другой уже день и ни словом ни делом не оказал им участия. Так ли бы поступил Чистов, если бы он был невинен?»
Для сравнения: в кошельке старухи-процентщицы, которую убивает в ту эпоху герой «Преступления и наказания» Федора Достоевского, было 317 рублей серебром.
Все похищенное имущество оценивалось в 11 260 рублей серебром. При Александре II на рубль можно было купить три килограмма сала или более двух килограммов сахара, много яиц (десяток стоил 6 копеек) и водки (она стоила от 6 до 15 копеек за литр в зависимости от уровня качества). Рубля хватило бы на трех поросят, четырех гусей или четыре килограмма мыла. А двух рублей — на шкуру медведя. Доехать из Санкт-Петербурга в Москву на поезде первым классом можно было за 22 рубля.
«Идиот» — так Достоевский назвал роман, на который его вдохновило дело Умецких. В последней редакции подробности этой семейной драмы не нашли отражение. Однако душевный надрыв и озлобленную гордость Ольги Умецкой писатель воплотил в образе Настасьи Филипповны.
Достоевский активно читал прессу
