Чопра, испугавшийся полчищ карабкавшихся по нему гекконов— тоже до смерти перепуганных, — успел в ожидании подмоги накричаться до хрипоты. Чопра до сих пор ненавидел этих тварей и с внутренним содроганием встречал каждый сезон дождей, когда рептилии так и норовили проскользнуть в дом
Себя он считал убежденным антиклерикалом: ко всем вероучениям относился с равным почтением и равнодушием.
Чопра представил бесконечную череду подобных дней, что ожидают его отныне и впредь… «Стало быть, вот на что похожа отставка?— подумал он. — Такое чувство, будто попал в зал ожидания: застрял где-то между «здесь» и «там»».
«Поразительно, — подумал Чопра, — как в городе с населением двадцать миллионов человек, где миг уединения считается практически недостижимой роскошью, люди умудряются на все закрывать глаза»
блинчики доса с картофелем и самбар.
чучело геккона со стеклянными глазами, подаренное много лет назад старым другом Ашоком Кальяном в качестве шутливого напоминания об одном давнем случае, когда Чопра— они жили тогда в деревне Джарул округа Аурангабад штата Махараштра— свалился в колодец.
город подобен женщине: в городе, как и в женщине, невозможно любить лишь светлую сторону— ты любишь все или не любишь вовсе
Чопре не нужны были рубашки «Ван Хьюзен» и «Луи Филипп». Он не страдал без товаров компании «Эппл» и солнечных очков марки «Рэй-Бен». Иногда ему казалось, что вся страна подверглась ребрендингу. Ему представлялись ряды соотечественников, двигающихся вдоль прилавков, за которыми стоят представители иностранных компаний: пока индийцы шли, их успевали освободить от традиционных нарядов и традиционных ценностей, выдавая взамен обновки— новую одежду и новые мысли. Потом такой обновленный индиец, перенастроенный и клейменный модными лейблами, шагал к себе домой и думал, что теперь-то стал по-настоящему современным, и радовался тому, как это здорово. Но Чопра в тех же процессах усматривал лишь постепенную гибель культуры, всегда будившей в нем чувство гордости за свою необыкновенную страну.
Поппи, конечно, придерживалась иного мнения.
Она почти сразу пала жертвой страсти к этим новым игрушкам. Ее мгновенно покорили яркие огни, показная пышность обстановки и одетые в броские цветные униформы мальчики-продавцы с прилизанными волосами. Ей нра
двадцать и убедился, что все тихо. Тогда он быстро
«Не бывает хлопка одной ладонью»!
