велосипеды. Сезон нахождения на улице увеличился с двух месяцев до девяти.
Датский архитектор Ян Гейл рассказывает, что инженеры Копенгагена в течение 40 лет понемногу сокращали парковочные места, полагая, что, если не будет парковок, люди пересядут на велосипеды и начнут ходить пешком. Сегодня 37 % всего трафика Копенгагена — велосипе
Я только что ужинал в одном из лучших ресторанов Венеции с известными архитекторами, скульпторами и художниками. Я только что беседовал с важным чиновником о достоинствах и недостатках современной архитектуры. У меня в кармане три кредитные карточки. И вот теперь я мерзну на жесткой деревянной лавке причала Сан-Базилио. Неужели такие мелочи, как запертая дверь и севшая батарейка, в состоянии вырвать меня из цивилизованного мира, к которому, как мне казалось, я принадлежу, и сделать бездомным бродягой?
Мне кажется, что совесть — это орудие производства любого нормального человека, и если что-то кажется тебе чудовищно несправедливым, молчание в конце концов отразится на качестве того, что ты делаешь.
Поводов, по которым каждому из нас надо принять решение — промолчать или нет, — много: неправедный суд, уничтоженные памятники, фашистские лозунги, власть, не выполняющая своего предназначения, как сказал бы Державин, «от сильных защищать бессильных», и т.д.
Все люди делятся на тех, кто, в принципе, может понять, и тех, кто не может
Сам Кабаков объяснял, что фанатический труд — это просто бегство от бессмысленности жизни.
Нас учили условному несуществующему английскому языку, тщательно охраняя нас от той реальной жизни, где английский язык функционировал.
«услужливый дурак опаснее врага»
На пороге стояла юная американская старушка в шортах.
