Подобно ритуальному американскому приветствию how are you?, не предполагающему серьезной беседы, русское «нормально» воспринимается иностранцами как нечто шаблонное, бессодержательное, неизобретательное и к тому же указывающее на нежелание продолжать разговор. Русскоговорящие за пределами Российской Федерации усматривают в нем даже отпечаток советского империализма.
другой рассказ Льва Толстого, «Хозяин и работник
сдержанный молодой человек заявил о себе в кружке неслыханным надругательством над все еще официально существующими советскими эстетическими нормами
«День опричника» — наиболее последовательный «текст преступника» в творчестве Сорокина991, уступающий в этом смысле только финалу «Романа», где описано массовое убийство Романом всех жителей деревни.
издатели в одиннадцати странах воспользовались международным интересом к предстоящим в марте 2008 года президентским выборам в России и одновременно выпустили переводы русского бестселлера.
Публичные политические высказывания Сорокина должны были способствовать такой смене парадигмы. Как писатель будет вспоминать впоследствии976, гражданин проснулся в нем около 2005 года, когда ему исполнилось пятьдесят лет.
лях живописал роскошные пиршества611. Если в ранней пьесе «Пельмени», опубликованной в 1987 году в самиздате612, возникает пугающая ассоциация между едой и каннибализмом, а в иллюстрированной книге «Лошадиный суп» 2007 года613 — между едой и психическим насилием, то в «Щах», премьера которых состоялась в московском «Театре на Юго-Западе» в апреле 1999 года, «повара в законе» консервативно защищают многочисленные традиционные русские мясные блюда от нападок тоталитарных вегетарианцев614. Многообразные сцены поглощения пищи у Сорокина можно разделить на несколько несхожих между собой групп615: он материализует политическую метафору вынужденности глотать то, что вызывает отторжение (как в «Месяце в Дахау» или первой части «Нормы»), развенчивает межкультурные стереотипы (как в «Свадебном путешествии»), смакует изобильные пиры (как в «Романе» или «Голубом сале»), не исключая и некоторых альтруистических мотивов (как в «Очереди», где Люда кормит Вадима ужином). В более поздних произведениях («Голубом сале», «Ледяной трилогии» и «Теллурии») писатель рисует фантастические картины метафизического проникновения в человеческие тела.
Сорокин, решая художественные задачи, показывает взаимозаменяемость тоталитарных режимов600 и психокультурных ролей601 двух стран.
Отношения России и Германии напоминают любовные. Это роман представителей двух разных психологических типов: анально-садистского (Германия) и мазохистско-генитального (Россия)
Писатель Сорокин Первый с садистской систематичностью рисует пыточный мир, в котором писатель Сорокин Второй находит свое мазохистское счастье
