Потом ставлю пешку на прежнее место.
А зачем как-то еще, если уже есть так, как оно есть.
– А чего остается? – ухмыляясь, спросил Грех в горлышко пустой пивной бутылки. – В тюрьме мне делать нечего.
Я было зацепился за это «мне», а не «нам», но тут же отвлек себя: не приставай, велел себе, не надо.
Свой черный берет был у каждого из нас. Мы ж люди государевы, слоняющиеся без большой заботы опричники – омонцы, нищеброды в камуфляжной форме.