Кто рядом со мной? Действительно те, на кого я хочу тратить самое драгоценное, что у меня есть, — время?
Все хотят быть любимыми,
но никто не хочет любить.
Олег Павлов «Асистолия»
Я ничего о нем не знала — а казалось, всю жизнь смотрела ему в глаза.
Мы с легкостью обменивались словами «люблю тебя», но все яснее я понимала: это что угодно, только не любовь. Правда, он по-прежнему казался мне родным человеком. Это было какое-то безусловное чувство, как у матери к ребенку: не оцениваешь, не критикуешь — и не представляешь, как жить без него. Я ничего о нем не знала — а казалось, всю жизнь смотрела ему в глаза.
Зимой он гонял без правил и ограничений на своем черном джипе, летом на мотоцикле. Меня катал редко — говорил, что я слишком дорога ему, что не хочет мною рисковать. Но если это все-таки случалось — ехал бережно и аккуратно: я прижималась к нему всем телом и чувствовала вкус свободы. Тогда это называлось для меня «мгновения счастья». К этим же мгновениям относились и другие, порой странные для непосвященных вещи: то он брал меня на какую-то ночную встречу, и я несколько часов сидела в машине и его ждала, то полдня в ресторане мы спорили о том, что такое хорошо и что такое плохо… Странное дело: что для меня плохо, для него почему-то всегда оказывалось хорошо.
Чтобы научить его дышать полной грудью, много лет назад я надела маску: пусть не кислородную — но точно спасительную.
Спустя семнадцать лет бури утихли, обиды забылись, а любовь… точнее, воспоминания о любви — во что превратились они?
Сначала не хватало легких, чтобы вдохнуть весь открывшийся мне взрослый мир, — а потом стало попросту нечем дышать.
Имя мое все называют по-разному — быть может, поэтому кажется, что я прожила уже несколько разных жизней?
Кто рядом со мной? Действительно те, на кого я хочу тратить самое драгоценное, что у меня есть, — время?
