Почему все попытки модернизации и либерализации России за последние 160 лет заканчивались неудачей? Этот ключевой для нашей истории вопрос ставит в своей книге Михаил Давыдов. Чтобы попытаться на него ответить, автор предлагает обратиться ко второй половине XIX века — времени, когда, по его словам, Россия пыталась реализовать первую в своей истории антикапиталистическую утопию. Власть и часть общества соглашались, что в индустриальную эпоху можно быть «самобытной» великой державой, то есть влиять на судьбы мира, принципиально отвергая все, за счет чего конкуренты и противники добились процветания, и в первую очередь — общегражданский правовой строй и соответствующие права всех слоев населения. В итоге в начале ХХ века Российская империя была единственной мировой державой, которая обходилась без парламента и на которую не распространялось понятие правового государства. Какие социально-экономические процессы помогли сформировать эту утопию? Как Витте и Столыпину удалась модернизация страны и почему, по мнению автора, она происходила вопреки активному противодействию элит? И самое главное: как эта утопия предопределила судьбу страны на много лет вперед? Михаил Давыдов — доктор исторических наук, профессор Школы исторических наук Высшей школы экономики, специалист по истории России конца XIX — начала XX века.
Община была неправильно понята как позвоночник русского государства. Позвоночником было самодержавие оно и было основой паттернализма. И вот его выдернули в 17ом. Очень грустно видеть что за 130 лет ничего не изменилось.
Интересная книга, которая рассказывает про то как власти из-за своих шуе-фантазий пролюбили модернизацию. Впрочем, русская интеллигенция мало чем от них отличалась и тоже строила свою программу на каких-то фантазиях и идее что они лучше знают чего хочет народ.
Если Столыпинская реформа — насилие и произвол, то какие слова в русском языке мы найдем для коллективизации? Если дореволюционная деревня была разорена, то какой эпитет мы подберем для колхозной деревни с законом о трех колосках, предусматривавшем лишь две меры наказания — 10 лет и расстрел?
председатель Конституционного суда России В. Д. Зорькин публично заявил: «При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации».
Усилиями Ивана III, Василия III и Ивана Грозного к середине XVI века ни светская, ни церковная вотчина не имели правовой защиты, что практически доказала опричнина с ее конфискациями, выселениями, переселениями. Самый знатный человек мог лишиться собственности в любой момент, часто — вместе с жизнью.