Момент «сейчас» длится несколько минут, но содержание расширяется и вихрем выбирается за рамки, как будто «сейчас» — это центр торнадо, а всё остальное вертится вокруг. Меня всегда поражало: какой бы личной или болезненной ни была тема, за которую я берусь, в какой-то момент всё сводится лишь к поиску формы, а я превращаюсь в безумного биолога, который тяжело дышит себе под нос, прикалывая булавкой к картонке еще живую и трепещущую бабочку.
ШЕЛ БЫ ТЫ НАХУЙ, ДЖОНАТАН ФРАНЗЕН!!
Благодаря нему я чувствовала себя особенной волнующей сексуальной — не то чтобы я стремилась такой казаться, я вроде переросла всю эту показушность, — но, видимо, я этого по-прежнему жаждала, жаждала быть той самой ослепительной женщиной в лучах прожекторов, на которую обращены все восторженные взгляды. Д