В разных местах, от Ближнего Востока до Японии, от Китая до Перу, единственным путем создания цивилизации обществом было сочетание взрывного роста численности его населения и расширения территории с помощью силы или доминирования
как только наши предки стали использовать маркеры, чтобы отличить «своего» от чужака, человеческие общества смогли расти без ограничений.
Если бы инопланетяне высадились на Землю и понаблюдали за человеческим поведением, они могли бы счесть людей неспособными к социальным отношениям: не размышляя, мы то начинаем относиться к животному как к человеку, то к человеку относимся так, будто он или она — отдельная личность, кофе-машина или низший вид животного. Принимая во внимание практическую выгоду от способности очеловечивать животных (например, охотники часто представляют, что́ думает олень, чтобы предсказать его следующее движение), потрясает, насколько легко люди обесчеловечивают (дегуманизируют) других людей [541]. Самоназвания многих охотников-собирателей отражают тот факт, что люди относятся к чужакам по-иному и с превосходством по сравнению с их собственным народом или другими группами, которые они знают и которым доверяют.
мы ведем себя так, будто сущность людей, принадлежащих к нашей группе, является высшей, будто в нас больше человеческого, чем у других групп. Столкнувшись с тем, кто не вписывается, мы дистанцируемся. В экстремальных ситуациях мозговая активность человека, смотрящего на индивида, которого он или она считает чужеземцем, выглядит так же, как мозговая активность человека, смотрящего на животное. Едва только люди будут обозначены как чужаки, мозг отказывается от детализации и может совсем исключить их из категории «человек». В совокупности эти реакции поддерживают шаткое здание человеческих стереотипов.
моему наставнику Эдварду Уилсону —
его поэтический дух, десятки лет работы
по установлению взаимосвязей между разными
областями науки и неустанная поддержка при построении
стольких карьер, в том числе и моей необычной,
вызывают благоговейный трепет
Недавно ушедшему великому Ирвину Девору,
который воспитывал критическое мышление
у целых поколений антропологов и проводил часы
в беседах с Эдвардом Уилсоном
