План провалился. Младенец опять победил. Счет такой: родители, выпускники Гарварда со степенью магистров делового администрирования, оба отлично умеющие вести переговоры и управлять людьми, — ноль. Девятимесячный ребенок без формального образования и какого-либо опыта — слишком много, чтобы мой усталый мозг это сосчитал.
Наверное, мне было нужно что-то менее эфемерное и более конкретное.
Например, удар по голове
Мы здесь, чтобы радоваться той жизни, которая у нас есть, а не оплакивать ту, которую мы потеряли.
«Не беспокойся, я не сдаюсь», — говорю я своему возмущенному «я». Иногда я просто слишком устаю, чтобы бороться.
Ладно, а теперь представь: я говорю тебе, что все перечисленное — это только половина того, что здесь есть на самом деле. И прошу повернуть голову и посмотреть на другую половину. Куда ты посмотришь?
храп Боба сводил меня с ума. Поистине чудо, что он может спать посреди такого рева и свиста. Он утверждает, что защищает нашу пещеру от хищников. Хоть я и оценила его гипотезу о происхождении мужского храпа, но думаю, что мы как вид уже достаточно развились, чтобы необходимость в этом отпала.
Мы здесь, чтобы радоваться той жизни, которая у нас есть, а не оплакивать ту, которую мы потеряли
Пожалуй, сейчас, имея собственных детей, я могу понять парализующий ужас от потери ребенка. Но у нее был не один ребенок, а два. И я не умерла.
смотрю на Боба. Наверное, это один из мальчишек, дразнивших его. Я пытаюсь посмотреть влево, чтобы увидеть, кого держит учитель, но не могу их найти.
— Этот мальчишка обзывал тебя? — спрашиваю я.
Чарли перестает пинать снег и поднимает на меня глаза.
— Нет, — отвечает он. — Он тебя обозвал. Он назвал тебя тупой калекой.
Я молчу, пораженная, и не могу начать подготовленную стандартную речь, которую каждая мать носит в кармане фартука, — про палки и камни и их отличие от слов и про то, что нужно «быть выше этого».
Черт, всего месяц назад мы оба сидели здесь же, склонив головы, зачарованные своими телефонами — два компьютерных аватара, ужинающих вместе. Но мне сейчас нечего набирать, нечего прочитать — нет сообщений, некому позвонить, и я чувствую себя все более одиноко, смущенно и скучно. Юная парочка рядом с нами выдает еще один шумный взрыв смеха, и я чуть ли не шикаю на них.
