Все ж навек мной утрачен покой,
Днем ли, – во тьме ль ночной,
На яву ль, – в бреду ль, – все равно ведь;
Мне душу к скорби готовить!
Для творчества страсть – колыбель.
Будь только то, что ты теперь,
Не будь ничем, чем не была.
Мне сжали сердце – и разбили.
Мне сжали сердце – и разбили.
Рядом с ней распростерт я вдали,
В саркофаге приморской земли.
Моего незабвенного года,
Был октябрь, и был сумрачен мир.
То был край, где спят Обера воды,
То был дымно-туманный Уир,
Лес, где озера Обера воды,
Ведьм любимая область – Уир.
Дорогой темной, нелюдимой,
Лишь злыми духами хранимой,
Где некий черный трон стоит,
Где некий Идол, Ночь царит,
Из крайних мест, в недавний миг,
Я дома своего достиг.
Сады надежд безмолвны,
Им больше не цвести,
Печально плещут волны
"Прости – прости – прости",
Сады надежд безмолвны,
Мне некуда идти.
По жестоким морям я блуждал, нелюдим,
Но классический лик твой, с загадкою грез,
С красотой гиацинтовых нежных волос,
Весь твой облик Наяды – всю грусть, точно дым,
Разогнал – и меня уманила Наяда
К чарованью, что звалось – Эллада,
И к величью, что звалося – Рим.
