Оно ощущалось... неправильно, — наконец пробормотал Адолин. — Зловеще. Как воплощенный кошмар.
— Вроде моего лица? — спросил Каладин.
Адолин посмотрел на него и улыбнулся:
— К счастью, Шаллан оказала тебе услугу и прикрыла его иллюзией.
Когда-то он верил, что за свою жизнь побывал четырьмя разными людьми, но теперь понял, что сильно ошибся в своей оценке. Он жил не как два, четыре или шесть человек — он жил как тысячи, каждый день становился кем-то немного другим.
Он не изменился одним гигантским скачком, но сделал множество маленьких шагов.
«Самое важное всегда то, что будет следующим», — подумал он, погруженный в полусон, навеянный красным туманом. Азарт грозил захватить его, обрести над ним власть, взорвать изнутри и превратить душу в лохмотья, стараясь угодить Далинару — дать ему то, что было опасно, но сам Азарт не мог этого понять.
Я кость чужеродного вида, сохнущая на равнине, которая давным-давно была морем.