Но дайте мне тройного стоика или, если угодно, четверного, наконец – шестисотенного, а я скажу, что и ему придется в подобном случае отложить в сторону если не бороду – знак мудрости (впрочем, общий с козлами), – то, во всяком случае, расправить свои нахмуренные брови, разгладить морщины на челе, отложить в сторону свои нравственные правила и отдаться сладкому безумию.
Удивляюсь, до чего стали деликатны уши в наше время: они почти не выносят ничего, кроме льстивых титулов и высокопарных посвящений.
Если нет ничего вздорнее, как вздорным образом трактовать серьезные вещи, то нет ничего забавнее, чем трактовать вздор так, чтобы казаться всего менее вздорным человеком.