Земля — очень маленькая площадка на бескрайней космической арене. Вдумайтесь, какие реки крови пролили все эти генералы и императоры, чтобы (в триумфе и славе) на миг стать властелинами какой-то доли этого пятнышка. Подумайте о бесконечной жестокости, с которой обитатели одного уголка этой точки обрушивались на едва отличимых от них жителей другого уголка, как часто между ними возникало непонимание, с каким упоением они убивали друг друга, какой неистовой была их ненависть.
Эта голубая точка — вызов нашему позерству, нашей мнимой собственной важности, иллюзии, что мы занимаем некое привилегированное положение во Вселенной. Наша планета — одинокое пятнышко в великой всеобъемлющей космической тьме. Мы затеряны в этой огромной пустоте, и нет даже намека на то, что откуда-нибудь придет помощь и кто-то спасет нас от нас самих.
До сих пор Земля — единственный известный нам обитаемый мир. Мы больше не знаем ни одного места, куда мог бы переселиться наш вид — как минимум в ближайшем будущем. Наведаться — да. Закрепиться — пока нет. Нравится нам это или нет, в настоящее время только Земля может нас приютить.
Говорят, что занятие астрономией воспитывает смирение и характер. Вероятно, ничто так не демонстрирует бренность человеческих причуд, как это далекое изображение крошечного мира. По-моему, оно подчеркивает, какую ответственность мы несем за более гуманное отношение друг к другу, как мы должны хранить и оберегать это маленькое голубое пятнышко, единственный дом, который нам известен.
В английском языке суббота (Saturday) посвящена Сатурну. Воскресенье (Sunday) — это день Солнца, а понедельник (Mo [o] nday) — день Луны.
Возможно, наши послания и никогда не будут найдены. Не исключено, что за пять миллиардов лет никто на них не наткнется. Пять миллиардов лет — долгое время. За такой срок все люди либо исчезнут, либо эволюционируют в других существ, ни один из наших артефактов не сохранится на Земле, континенты неузнаваемо изменятся или разрушатся, а Солнце в ходе своего жизненного цикла сожжет Землю, превратив ее либо в головешку, либо в вихрь атомов. «Вояджеры» же, давно покинувшие дом и не затронутые этими далекими событиями, полетят дальше, неся с собой память об уже не существующем мире.
Когда наши космические аппараты летят к Марсу, их приборы не записывают никакого дребезга, не регистрируют осколков разбитого хрусталя, когда преодолевают «сферы», которые – согласно авторитетным мнениям, господствовавшим на протяжении тысячелетий, – несут на себе Солнце или Венеру в ходе их неуклонного движения вокруг Земли, расположенной в центре.
Мы — жертвы собственного географического успеха — теперь все больше сидим дома.
Некоторые стороны науки вызывают гораздо большее благоговение, чем религия. Как могло получиться, что практически ни одна из ведущих религий не заинтересовалась наукой и не пришла к выводу: «Ведь это лучше, чем мы думали! Вселенная гораздо громаднее, чем говорили наши пророки, грандиознее, тоньше, красивее. Должно быть, и Бог куда более велик, чем мы могли представить?» Вместо этого они заявляют: «Нет, нет, нет! У нас есть наш маленький бог, мы хотим, чтобы он таким и оставался».
Герман Мелвилл в своем «Моби Дике»[1] говорил от лица странников, живших во все времена и на всех меридианах: «Меня вечно томит жажда познать отдаленное. Я люблю плавать по заповедным водам».
Поскольку в долгосрочной перспективе любому планетарному сообществу угрожают удары из космоса, любая уцелевшая цивилизация обязана стать космической – не из исследовательского или романтичного фанатизма, а по самой что ни на есть веской причине: чтобы выжить.
В детстве мы боимся темноты. Там может быть что угодно. Неизвестное нас тревожит. По иронии судьбы нам суждено жить в темноте. Это неожиданное научное открытие было сделано всего около 300 лет назад. Оторвитесь от Земли, направьтесь куда вам вздумается и – после краткого голубого проблеска, подождав, пока Солнце не исчезнет из виду, – вы окажетесь в темноте, которую лишь кое-где нарушает мерцание далеких звезд.
Для отправки человека на околоземную орбиту – или роботов на околосолнечную – нужны ракеты. Большие, надежные, мощные ракеты. Те самые, которые могут быть использованы в ядерной войне. Технологии, обеспечивающие доставку человека на Луну, позволяют нести ядерные боеголовки на другой конец света. Та технология, при помощи которой астронома с телескопом можно вывести на околоземную орбиту, не менее успешно забросит на орбиту лазерную «боевую станцию». Даже в те времена в военных кругах на Востоке и на Западе шли безответственные разговоры о космосе как о новом «плацдарме», о том, что нация, «контролирующая» космос, «контролирует» Землю.
