цель воспитания подрастающего ребенка, кажется, – освободить его от бессознательной привязанности к воздействию его первого окружения таким образом, чтобы он мог взять оттуда все ценное и отбросить все ненужное»8.
Эммы Фюрст в «Семейной констелляции»5
Аналитик может констатировать регресс анализируемого к младенческому состоянию (до дифференциации образа тела), когда во время терапии, в снах и рисунках появляются космические элементы: планеты, звезды, Земля, Луна, Солнце. Бывают и образы «океана» – этот набор устанавливает уровень происходящей реорганизации.
С другой стороны, ребенок особенно зависим от Тени своего окружения, от родителей. Все то, что они не прожили – не смогли или не захотели, – проецируется на ребенка, рискуя повлиять на его судьбу, так же, как и его собственные желания и фантазии, значительно более сознательные. Ребенок, как и подросток, может отделиться от этих проекций в процессе работы над родительскими комплексами.
Построение Персоны происходит очень рано, и на первом этапе анализа обнаруживается, что она формируется из желания родителей или может быть проявлением их Тени. При более тщательном рассмотрении «выбор» маски не так уж прост: в его глубине лежит замысел самости.
Что же касается подростка, то он должен найти место, защищенное от своего обычного окружения, где он мог бы раскрыться перед собеседником, воспринимающим его, как субъекта его истории. Если родителям нужна помощь, они должны находить ее у другого аналитика, иначе это лишь путь, ведущий к прежним отношениям. Работа с подростками очень специфична, я оставляю для нее специальное место.
4. Родители
В своей практике я искала факторы в окружающем мире, которые стимулируют выражение креативного бессознательного. Я знаю, что ребенок живет не один – он живет в семье, и это окружение воздействует на него постоянно. Он никогда не смог бы в одиночку достичь той цели, которую ставит ему жизнь. Поэтому я всегда работаю и с матерями, и с отцами, если они соглашаются, но всегда это бывает по-разному в зависимости от возраста ребенка и семейных проблем. Важно определить место отца, хотя бы лишь назвав его.
Первая задача в работе с очень маленькими детьми – помочь функционированию триады. Лучше всего подходит терапия родители-ребенок. Она нацелена на реабилитацию «интуитивного родительства», о котором я говорила выше. На языке Юнга – это помочь отцу и матери найти их родительский инстинкт и довериться ему, то есть соответствовать родительским архетипам. Поиски новых способов взаимодействия и их проговаривание – вот цель встреч, в которых участвуют родители, ребенок и аналитик. Главное в этой работе – научиться проговаривать эмоции, признавать грубую силу импульсов и направлять ее для строительства внутреннего Я.
Я не фанатик анализа родителей, хотя считаю, что работа с ними необходима. Очевидно, что они чувствуют потребность в более индивидуальном подходе, и я вовсе не против, если они тоже начинают проходить анализ, но у другого аналитика.
В самом деле, большой вопрос – что это означает? Картинка – это функциональная форма, и ошибкой было бы иметь только эстетический взгляд на нее. Гораздо важнее проникнуть в действие, представить путь, понять цель, занять позицию по отношению к ней и вовлечься в это. Простое созерцание приведет к диссоциации, к расслаблению воображения.
Именно здесь заключена вся сложность и специфика юнгианской работы с картинкой. Наша задача – избежать ослепления материалом, рисунком или сном, не потерять их динамику, слишком быстро сводя их к реальным событиям, то есть к «папе-маме». Картинка требует ответственного отношения, как нашего, так и наших подопечных.
В самом деле, большой вопрос – что это означает? Картинка – это функциональная форма, и ошибкой было бы иметь только эстетический взгляд на нее. Гораздо важнее проникнуть в действие, представить путь, понять цель, занять позицию по отношению к ней и вовлечься в это. Простое созерцание приведет к диссоциации, к расслаблению воображения.
Именно здесь заключена вся сложность и специфика юнгианской работы с картинкой. Наша задача – избежать ослепления материалом, рисунком или сном, не потерять их динамику, слишком быстро сводя их к реальным событиям, то есть к «папе-маме». Картинка требует ответственного отношения, как нашего, так и наших подопечных.
Другие же рисунки, стиль которых совсем иной, переживаются в пространстве, где аналитик, кажется, не существует вовсе, хотя его присутствие необходимо. Рука ребенка, абсолютно уверенная, кажется, управляется извне. От этих рисунков исходит сильная энергия. Такими рисунками были: мать-утка у Реми и коровка, о которых говорилось в начале. Очень часто, кроме описания рисунка и признания аффекта, который он во мне вызывает, я могу только констатировать важность этого произведения для малыша. И моя задача – сохранить рисунки в памяти, для того чтобы понимать перемены, происходящие с ребенком, и способствовать их воплощению в жизнь.
