самый пристрастный голос, раздавшийся в обвинение моего брата, принадлежал именно Сергею Ивановичу…
Ого! Счастье переменилось… Будемте продолжать! – вскричал я веселым тоном. – Берите колоду…
Но он быстро оправился от овладевшей им минутной слабости духа. Как я его ни уговаривал отыграть у меня обратно свои двенадцать тысяч, он не согласился. Простился он со мной чрезвычайно сухо, почти пренебрежительно. Я пробовал намекнуть о брате, но он сделал вид, что не слышит. Я упомянул было вскользь о том, что мы можем сойтись на другой день, но он тотчас же меня обрезал, отчеканивая каждый слог:
будто бы колебался. Может быть, он понял весь смысл сегодняшней игры? Почем знать?
– Идет, – произнес он вдруг более твердым тоном. – Черная масть.
Я еще раньше заметил, что у восьмерки пик слегка надорвался угол, и очень ловко перевернул на ней колоду.
Он встал, но пошатнулся и должен был ухватиться за спинку стула, чтоб не упасть.
– Э, стоит ли из-за таких пустяков прекращать игру! – воскликнул я веселым тоном. – Садитесь-ка и сдавайте карты.
Я предложил ему на выбор: понтировать или держать банк. Он предпочел последнее, и колоды – уже второй раз за этот вечер – перешли к нему… И опять повторилась та же чудовищная штука: он давал мне карту за картой в самом начале талии.
Он встал и хотел уйти из клуба, сохраняя при этом совершенно равнодушный вид джентльмена и старого игрока. Я уже знал, что Сергей Иванович никогда не играет на запись, но тем не менее, на авось, стал его упрашивать продолжать игру. К моему удивлению, он согласился. У него недостало обычной выдержки.
Все мои обыкновенные наблюдения и вычисления оказывались тут пуфом. Но так как проиграть надо было во что бы то ни стало, то я, сделав очень ловкий маневр, сам завладел колодой. Для меня было очевидным, что в тот вечер должен проигрывать банкомет… И вот тут и подошла эта сверхъестественная колейка… Понимаете ли, Гри-Гри, в течение часа я не дал ему ни одной карты! Не знаю, что обо мне подумал Сергей Иванович, но даю вам слово, что, если когда-нибудь так нелепо повезло бы моему партнеру, я не усомнился бы, что имею дело с шулером, и пустил бы ему в голову колодой, если не бутылкой или шанда
обладающим прекраснейшей выдержкой. В этом отношении обмануться невозможно, потому что известные манеры и приемы в игре вырабатываются только долголетним опытом.
что обыгранный им партнер – родной брат такого-то, то уже, против воли, ему будет неловко вредить и так далее. Одним словом, вы понимаете эту комбинацию?..
ни на какие соблазны не клюнет…»
