рью явилось для Федора настоящим потрясением. Девица оказалась простой, как клевер. При этом еще напористой и горластой.
ржи подальше мысль от языка, а необдуманную мысль – от действий».
Апулей. Умнейший был мужчина. «Всякому поступку, – говорил он, – надобно пристально искать разумное объяснение и к причине деяния быть внимательнее, нежели к самому деянию».