Он шел Елизаветинским переулком, темным и неуютным, наткнулся на шпану, возгласам которой не внял, кого-то пихнул в грудь, от кого-то получил под дых, но прорвался, двигался дальше. Шел вдоль Яузы, следом Москвы-реки, набережные были хоть как-то освещены, споткнулся о чье-то лежащее поперек мостовой тело. Тело выругалось, он пошел дальше. Храм Христа Спасителя возвышался черной громадой справа. Обогнув его, он быстро, дворами, через Остоженку, вышел к институту.
На проходе в освещенном единственной лампочкой приемном покое спал на деревянном диване сторож – поднял голову